Мне было что-то около одиннадцати и скучно, а на улице Лузана было что-то около заведения, в котором люди восемь часов в день перекладывают бумаги с места на место; матриархату зачем-то нужно было это всё совместить, и вышло не самым лучшим образом. В руках не было книги, игры, на языке крутились тысячи тысяч фраз - но их некому было выслушать. Оставалось только либо сидеть, а потом только либо идти, куда-то вперёд и разглядывать окрестности. Места были тогда ещё незнакомыми. Незнакомое = занятное.
Как-то всё шло, что сначала я глазела себе под ноги - а потом услышала громкое карканье и подняла голову вверх.
Там был джентельменский набор: небо, провода и птицы. мноооого птиц. это был знак того, что скоро стемнеет,
но эта мысль была мимолётной.
что в этом сочетании - птицынебопровода - меня заворожило. Как какой-то кадр. Чей-то кадр.
Вспомнила, что матриархат недавно затащил на выставку бывшего начальника. Бывший начальник - шишка известная, работ много, оба зала увешаны ими, тяжёлыми такими. (кажется, это вообще была моя первая фотовыставка?)
Вот оно! Вот он откуда, кадр! Только, секунду, он неправильный. В одном из случаев: на выставке он выглядел совершенно иначе, совершенно _не тем_.
А почему же никто не снял _то_.
А кто же снимет, снимет ли вообще.
птицыптицыптицынебопроводаааа.

Сегодня мне пришлось вставать раньше, чем нужно и приходить раньше в колледж, чтобы заблаговременно оттуда удалиться - в три часа открытие выставки, в которой представлены мои работы. Вид хмурый, чтобы улыбаться, приходится подносить пальцы к уголкам губ, спала два часа (и о боже, разумеется, все мы здесь знаем, почему). Один из фотографов, с которым мы часто сталкиваемся на городских мероприятиях, приветствует меня и сразу сурово даёт словесный тычок: "чего стоишь? снимай давай". Вокруг все с камерами, вспышками, слевасправа, официант-парень с приличия ради постоянно заломленной назад одной рукой, много, мноооооого маститых журналистов. есть молодые. мало. хочется спрятаться. иногда меня даже узнают, но это ненадолго, и я опять ухожу куда-нибудь в уголок наблюдать.
Приходит девочка-ровесница и хватает меня за руку: "ой, привет! А ты что тут? Работы, да? А покажи! Уууу! Оооо! Клааассно! А моя вот одна попала сюда! Вот! Я так рада, так рада, что меня пригласили, это надо же!"
Здесь я для себя отмечаю, что, в отличие от неё, не слишком радуюсь. Чёрт, вообще не радуюсь. Мне страшно. Мне неуютно. Отмечалочка бежит дальше: а это что, это так всегда? Если продолжу - то это будет не один раз, а постоянно такое? Люди. Много людей, и примерно раз в двадцать минут кто-то из них внезапно норовит меня схватить.
Я выдерживаю там полтора часа, и на приглашении на фуршет (мальчик-мальчик с подносом, усилилось ли твоё желание отпилить себе руку?) одеваюсь и ухожу. И я почти добираюсь до дома, но по пути устраиваю себе свой собственный фуршет из порции виски-колы и затем внезапно влетаю в один из троллейбусов и еду много дальше, чем находится моя кофеварка и мой компьютерный стол.
Мне что-то нужно было в одном магазине, не суть, важно другое.
я прокручивала в голове варианты того, как, хм, дошла до того, что у меня происходят сейчас вот такие вещи в жизни, думала об их важности. и забыла.

и вспомнила. другое.


птицынебопровода.

магазин находится на улице Лузана.